Она посмотрела на Рут, продолжавшую швырять в птиц кусочки несъедобного батона.

Клара встала, собираясь уходить.

–?«Надежда поселяется среди современных мастеров».

Клара повернулась к Рут – солнце только-только коснулось слезящихся глаз старухи.

–?Это было в «Нью-Йорк таймс», – сказала Рут. – А лондонская «Таймс» написала: «Клара Морроу снова делает радость современной». Не забудь об этом, Клара, – прошептала она.

Рут снова отвернулась, села, прямая как жердь, наедине со своими мыслями и тяжелым, закаменевшим батоном. Время от времени поглядывая в пустое небо.

Глава восьмая

Габри поставил стакан лимонада перед Бовуаром и охлажденный чай перед старшим инспектором. На ободки были насажены лимонные дольки, и стенки стаканов в этот теплый день уже запотели.

–?Вы не хотите зарезервировать номера в гостинице? – спросил Габри. – Мест много, если что.

–?Мы подумаем. Merci, patron, – сказал Бовуар, слегка улыбнувшись.

Он по-прежнему чувствовал себя неловко, завязывая дружбу с подозреваемыми, но, похоже, ничего не мог с этим поделать. Они, конечно, сидели у него в печенках. Но еще и в сердце.

Габри ушел, и двое полицейских некоторое время пили молча.

Бовуар пришел в бистро первым и прямиком отправился в туалет. Плеснул холодной водой в лицо, пожалел, что не может принять таблетку – дал себе обещание принять только перед сном, чтобы лучше спать.

Когда он вернулся в зал, шеф уже сидел за столиком.

–?Удачно сходили? – спросил он у Гамаша.

–?Они оба признали, что были знакомы с Лилиан Дайсон, хотя и заявили, что едва ее знали.

–?Вы им поверили?

Этот вопрос всегда возникал. Кому верить? Как это решить?

Гамаш задумался, потом покачал головой:

–?Не знаю. Мне казалось, я знаком с миром искусства, но теперь я понимаю, что видел только то, что они хотели мне – да и всем остальным – показать. Искусство. Галереи. Но много чего происходит за кулисами. – Гамаш подался к Бовуару. – Вот, например, Андре Кастонге владеет престижной галереей. Демонстрирует работы художников. Представляет их. А Франсуа Маруа? Что есть у него?

Бовуар молчал, глядя на шефа, который с блеском в глазах и энтузиазмом в голосе рассказывал о том, что ему удалось обнаружить. Не физический уровень, а эмоциональный. Интеллектуальный.

Многие могли бы подумать, что старший инспектор – охотник. Он выслеживает убийц. Но Жан Ги знал, что это не так. Старший инспектор Гамаш был по природе исследователем. Он бывал особенно счастлив, когда ему удавалось раздвинуть границы, оказаться на незнакомой земле. В тех тайниках души, куда не заходил даже ее владелец. В тайниках, которые никто не исследовал. Возможно, потому, что это было слишком страшно.

Гамаш отправлялся туда. На границу исследованного мира и еще дальше. В темные, укромные уголки. Он заглядывал в щели, где пряталось худшее.

И Жан Ги Бовуар следовал за своим шефом.

–?Знаешь, что есть у Франсуа? – спросил Гамаш, глядя в глаза Бовуару. – У него есть художники. Больше того, у него есть информация. Он знает людей. Покупателей, художников. Он знает, как не сесть на мель в сложном мире денег, самомнений и обид. Маруа собирает то, что знает. И выпускает из рук, только когда это соответствует его целям или у него нет выбора.

–?Или когда его ловят на лжи, – заметил Бовуар. – Как вы поймали его сегодня.

–?Но сколько еще ему известно, о чем он умалчивает? – спросил Гамаш.

Ответа от Бовуара он не ожидал и не получил.

Бовуар изучал меню, но делал это без интереса.

–?Ну, выбрали? – спросил Габри, держа наготове ручку.

Бовуар закрыл меню и отдал Габри:

–?Спасибо, мне ничего.

–?Мне тоже, merci, patron, – сказал Гамаш, отдавая меню и глядя в окно на Клару, которая покинула Рут и направилась к магазину Мирны.

Обняв подругу, Клара почувствовала под ярким желтым кафтаном мощное тело Мирны.

Когда они разъединились, Мирна посмотрела на Клару:

–?С чего это ты?

–?Только что поговорила с Рут…

–?О боже, – простонала Мирна и еще раз обняла Клару. – Сколько раз тебе повторять: никогда не говори с Рут наедине. Это слишком опасно. В одиночестве бродить в извилинах этой головы не рекомендуется.

Клара рассмеялась:

–?Ты этому никогда не поверишь, но она мне помогла.

–?Как?

–?Она показала, какое будущее меня ждет, если я не буду осторожна.

Мирна с пониманием улыбнулась:

–?Я думала о том, что случилось. Об убийстве твоей подружки.

–?Она не была моей подружкой.

Мирна кивнула:

–?Что, если нам провести обряд? Целительный.

–?Для сада?

Исцелять Лилиан было уже поздновато, к тому же Клара втайне думала, что в любом случае не хотела бы возвращать ее к жизни.

–?Для твоего сада. И вообще для всего, чему требуется исцеление. – Мирна кинула на Клару мелодраматический взгляд.

–?Для меня? Ты думаешь, я могла свихнуться оттого, что у меня в саду нашли женщину, которую я ненавидела?

–?Надеюсь, что могла, – сказала Мирна. – Мы можем провести обряд окуривания, чтобы избавиться от любой дурной энергии и мыслей, которые еще висят вокруг твоего сада.

Клара подумала, что глупо делать такие смелые заявления. Словно окуривание дымком места, где произошло убийство, могло дать какой-то результат. Но они уже делали окуривание прежде, и обряд оказался очень успокаивающим, очень утешительным. А то и другое нужно было Кларе немедленно.

–?Прекрасно, – сказала она. – Я позвоню Доминик.

–?А я приготовлю все, что нужно.

Когда Клара закончила говорить по телефону, Мирна спустилась из своего жилого помещения над магазином. Она принесла старую корявую палку, несколько ленточек и что-то похожее на громадную сигару.

–?Я, пожалуй, возьму курильницу, – сказала Клара, показывая на «сигару».

–?Лучше возьми вот это. – Мирна протянула Кларе ветку.

–?Это что такое? Палочка?

–?Не просто палочка – молельная палочка.

–?Значит, колотить ею критика из «Оттава стар» не стоит, – сказала Клара, выходя следом за Мирной из магазина.

–?Пожалуй, не стоит. И себя ею тоже не колоти.

–?А что именно делает ее молельной палочкой?

–?То, что я так ее называю, – объяснила Мирна.

По Дю-Мулен спускалась Доминик, они помахали друг другу.

–?Секунду. – Клара заложила вираж, чтобы поговорить с Рут, которая по-прежнему сидела на скамейке. – Мы идем ко мне в сад. Хочешь с нами?

Рут посмотрела на Клару с палкой в руке, потом на Мирну с «сигарой» из сушеного шалфея и зубровки.

–?Вы что, хотите еще раз провести один из этих дурацких ведовских обрядов?

–?Конечно хотим, – ответила Мирна из-за спины Клары.

–?Я с вами. – Рут с трудом встала на ноги.

Полиция уже уехала. Сад был пуст. Никто даже не охранял то место, где был убит человек. Где была забрана человеческая жизнь. Желтая полицейская лента, огораживающая место преступления – часть газона и клумбу, трепыхалась на ветру.

–?Я всегда считала, что этот сад – преступление, – пробурчала Рут.

–?Но ты должна признать, что он стал лучше, после того как тут похозяйничала Мирна, – сказала Клара.

–?Вот, значит, кто ты, – сказала Рут Мирне. – А я-то думала. Ты, оказывается, садовник.

–?Я бы тебя посадила, – ответила Мирна, – если бы ты не была свалкой токсичных отходов.

Рут рассмеялась:

–?Touche [45] .

–?Что, тело здесь и нашли? – спросила Доминик, показывая на огороженное место.

–?Нет, эта лента – часть садового дизайна Клары, – объяснила Рут.

–?Сука, – сказала Мирна.

–?Ведьма, – ответила Рут.

Клара поняла, что они начинают проникаться друг к другу симпатией.

–?Как ты думаешь, мы можем ее пересечь? – спросила Мирна, никак не ожидавшая увидеть здесь полицейскую ленту.

–?Нет, – сказала Рут, прижимая ленту своей клюкой и перешагивая через нее. Она повернулась к остальным. – Проходите, водичка отличная.